* * *

В НОЧЬ ВЫПУСКНОГО ВЕЧЕРА я дважды проверил, что выбрал правильную фиолетовую бутоньерку для свидания и убедился, что на моем синем кабриолете нет ни пятнышка грязи.

Надевая смокинг, я выглянул в окно и заметил, что Рэйчел не вальсирует по комнате в своем выпускном платье, как обычно. Казалось, она еще и наполовину не готова к выходу, более того, она сидела за столом и плакала.

В полном замешательстве я открыл окно и швырнул в ее окно ручку.

Она подняла глаза и вытерла их ладонями, прежде чем открыть.

– Да? Что ты хочешь?

– Твое идеальное платье больше тебе не нравится? Почему ты плачешь?

– Я не иду на выпускной.

– Что? Почему?

Она шмыгнула носом и подняла свой телефон, повернув ко мне экран.

– Я не вижу отсюда, что там написано, Рэйчел.

– Его приглашение оказалось шуткой. – Она шмыгнула носом. – Он сказал, что не сомневался в том, что я прекрасно поняла, что он не мог пригласить меня всерьез, и что, без обид, но если он соберется пригласить кого-то на настоящее свидание, то никогда не выберет меня. На выпускной он идет с Терезой Клайн, выбранной Королевой бала. Как вообще я могла подумать, что он выберет меня, ведь я знала, что они все еще встречаются? Как я могла оказаться настолько слепой и глухой?

Я знал, что должен сказать что-то правильное, нужное ей прямо сейчас, что-то вроде: «Ты должна непременно пойти на этот бал. Покажи ему, что́ он потерял, так поступив с тобой», но я уже опаздывал, так что смог только пожать плечами.

– Ну, это печально, конечно, – ляпнул я. – Думаю, я расскажу тебе о бале, когда вернусь.

Она растерянно моргнула и сильно покраснела, когда я закрыл окно, а я еще вдобавок помахал ей, как полный придурок, прежде чем выйти из комнаты.

Я БРОСИЛА ОЧЕРЕДНОЙ мокрый бумажный платочек в цветочный горшок и плюхнулась в кресло-качалку на нашем крыльце. У меня было большое искушение все-таки пойти на выпускной без Клайва и назло ему хорошо провести там время, но мой макияж был в катастрофическом состоянии, к тому же новая подружка отца (так называемая «лучшая подруга» моей мамы) объявилась очень вовремя, чтобы якобы «помочь» мне, так что я послала все к черту и никуда не пошла.

Жестокость Клайва глубоко ранила меня. Он был первым парнем в нашей школе, который пригласил меня на свидание, и я искренне поверила, что я ему нравлюсь.

Мне было очень тяжело на сердце, я никак не могла представить, что можно быть таким жестоким. Мы три недели подряд писали друг другу сообщения, обсуждая все те вещи, которые мы делали, чтобы подготовиться к нашему Важному Вечеру. Он сказал, что хочет пойти на выпускной с кем-то, в кого он уже давно тайно был влюблен…

Не могу поверить, что я так легко купилась на все это дерьмо…

Я взяла телефон и отправила ему еще серию «приятных» сообщений, чтобы доказать, что я уже взрослая и самостоятельная.

Я старалась не представлять себе парад роскошных автомобилей, стоявших у бального зала, и безостановочный музыкальный марафон песен девяностых, который обещал наш директор.

У меня появилось большое искушение написать кому-нибудь из моих друзей (ну, вернее, одноклассников) и спросить их, как там все происходит, но я сдержалась. Никто из них не ответил на мое сообщение, когда я написала, что не смогу прийти на выпускной.

Никто даже не спросил меня о причине.

Пока я размышляла, как мне провести остаток этого гребаного вечера, синий кабриолет проехал по улице и въехал на подъездную дорожку дома по соседству.

Я увидела, как Итан вышел из машины, перекинув куртку через плечо, и стала ждать, что сейчас он подойдет к машине с другой, пассажирской стороны и сопроводит Шелби до своей комнаты, но он ничего такого не сделал.

Когда он опустил верх, я поняла, что на пассажирском сиденье никого нет.

Итан снял галстук и бросил его на заднее сиденье, а затем прямиком направился ко мне.

– Даже думать не смей о том, чтобы подняться на мое крыльцо, Итан Уайат, – сказала я. – Я закричу «убивают!».

– Ничего, я, пожалуй, рискну. – Он улыбнулся и сел в кресло-качалку рядом со мной. – Как прошел твой вечер?

– Ты серьезно? – огрызнулась я. – И у тебя еще хватает наглости сидеть здесь с невозмутимым видом и спрашивать меня об этом?

Он не ответил. Просто смотрел на меня.

– Я хочу, чтобы ты покончил с этим поскорее, – сказала я, вздыхая. – Так что давай, сыпь соль на мои раны. Расскажи о том, что я пропустила сегодня, только постарайся не описывать все эти чудеса слишком уж восторженно, если сможешь.